Чех Настя

Каждый человек по-своему борется со своей тоской. Но когда я вижу таких людей, они превращаться в одно сплошное облако из дыма. Ты перестаешь курить, но после тебя приходят люди и начинают опять курить. Опять и опять, и это нельзя остановить. Оно не растворяется, а только впитывает в себя всю печаль и злость человека, всю тяжесть и одиночество постигнувшее его. Сигареты чем-то напоминают мне магнит, они притягивают к себе несчастливых. Счастливые люди курят? Нет. Люди берутся за сигареты, даже если тысячу лет не курили. Все цвета – это оттенки черного. Черный. Заглядывая в глаза наполненные грусти мне становится дико не по себе и ужасно холодно. Вот как в фильме ужасов говорят – пахнет мертвым холодом, вот так и мне. Люди мертвы на треть кто больше кто меньше. Все равноценно. Перед болью нет победителей. И молодые, и взрослые имеют одно наиболее распространенное противоядие – друзья и не очень, алкоголь и сигареты. Намного дешевле, чем идти к модному психологу, который вытянет из тебя несколько сотен, так и не прописав тебе даже антидепрессанты. Заглушают боль, страх, ненависть, обиду, печаль, все. Что захочешь, за небольшие бабки. Никто не знает, как с этим бороться. Никто не знает, как найти от этого антивирус как в крутых, голливудских блокбастерах. Кто-то гордится тем, что давно забыл свою бывшую девушку, но все так же имеет 1000 фотографий у себя на жестком диске. Кто-то говорит, что наконец-то свободен от обязанностей и алиментов на троих детей, но все так же как и два года назад стоит возле школы за деревом и смотрит как они бегут после уроков. Люди набиты поверх фастфудами и крутыми магазинами, в легких слишком много дыма. Есть люди, которые не умеют грустить. Им бы больше вещей и жареной форели, машин, квартир. А зачем это? Приехав случайно в другой город осенью мне было ужасно холодно, дым вокруг, тесно, пусто. Кто-то спешит к своему стоматологу, кто-то в офис. Давка, курим. Счастья, нет. Бомж на улице заглянув мне в глаза, сказал – беги, ведь ты еще живой, либо беги либо умирай. В перерывах между метро и мокрой дорогой я стоял и молчал. Было пусто, очень пусто. Только падали листья, и люди, такие холодные. Скоро зима.