В темной комнате виден только свет от экрана ноутбука. Легкий бит. Вспоминает и поёживается. Переплетает длинные большие пальцы ног друг с другом. Холодные, хотя в квартире и тепло. Каково это, когда без обезболивающего тебе палят кожу на ногах, каково чувствовать этот запах горелой плоти, которая только недавно была и ее не стало. Делают инъекцию. Касается ресницами щек – слишком часто она стала закрывать глаза как в прямом, так и переносном смысле. Чувствует, как немеют ноги. А если она не сможет больше ходить? А если не пойдет? А если останутся шрамы? А если... И мысли стаей кружат в больной голове. Ощущает, как что-то острое протыкает кожу, потом другой лоскут, но не чувствует ничего. Удивительно - впервые не чувствовать ничего, кроме сковывающего страха. Может, это он так действует на нее, а не анестезия? Еще десять минут, и это закончится. Только десять минут. Ждет спокойно, не шелохнувшись, но внутри такая буря, так хочется кричать, сопротивляться. Внутри. Только там. Последний штрих, и хирург делает узел. Чувствует, как тот впивается прямо в мясо. Легкая прохлада начинает рассасываться в теле и исчезать. И с каждой секундой становится еще страшнее просто не встать, когда подойдет срок. Или встать, но не смочь шагнуть. Выходит из оцепенения, и ноющая боль взрывом от эпицентра разносится от бедер до колен, будто выбивая чашечки из суставов. Где-то это уже было. Уселась нагишом за ноутбук. Кошка протянула свои лапки снизу, мол «подними меня». Пришлось поднять и усадить на колени. Это незабываемое ощущение, когда что-то пушистое и мягкое касается твоих ног. Когда тепло и нежность в каждом движении. Когда мягкость любви окутывает тебя. Сидят, не двинуться. Набирает очередной текст под музыку, а кошка все смотрит в экран и смотрит, ластится своим лбом, упираясь в руку, и тарахтит. Гладит ее, а она все сильнее начинает мурчать и в какой-то момент кусает за руку, разинув свою пасть, вцепляясь передними зубами в кожу. Но хозяйка целует ее в макушку, и мокрые волосы после душа струйками спадают на лицо. Любовь проявляется по-разному. Поправляет пряди, их кончики касаются копчика. Холодок проносится по всему телу. Неплохо было бы и одеться, но нет – пишет дальше. Кошка клубком сворачивается на голых ее ногах, носом уткнувшись в живот и свесив лапы у бедер. Мурчит… от этой нежности и любви начинает всаживать свои когти в правое бедро хозяйки, а та шипит на нее, словно идет незримое сражение, кто кого сильнее, кто кого терпеливее, но никто не отодвинет никого, не прогонит и не уйдет. По швам когтями проходится комочек пушистый, цепляя нитки, и не может отнять лапу, тянет ее, и двойной порцией боли отдается все это в ногах. Хозяйка в изнеможении гладит пушистую руками от мордочки, прижимая ушки к голове, до самого кончика хвоста, волнами накрывает кошку лаской, и та жмурится и щурится от удовольствия, мордой ластиться о ее оголенное тело.
Когда все готово, текст дописан, забирается под три одеяла и засыпает рваным сном на правом боку, а кошка полностью касается спиной ее живота, запрокинув голову так, что та оказывается между маленьких грудей и вытянувшись во весь свой рост. Шкурка. Хозяйка обнимает ее, как плюшевого медвежонка, прижимая к себе, просунув левую руку под ее левой задней и передней лапами и, держа за горло, будто ошейник надела. Нет, она не боится, что та уйдет. Просто держит. Мирно и спокойно. В ожидании чего-то. Боясь, что этот момент больше никогда не повторится, никогда. Одно единственное доказательство, что кого-то она может любить до этой самой боли, до того самого терпения. Никуда не сбегая, не прогоняя никого из своего мира. Одно единственное доказательство, что ее тело еще способно терпеть боль, изгоняя из души всех демонов и страхи. Одно единственное доказательство, что после опустошения в ней ее осталась капля хоть чего-то, что можно подарить другому без мыслей об отверженности. И это глупое самопожертвование дает ей еще сил. Еще дотерпеть, дожить, выжить, а потом встать и снова пойти, как будто ничего не было, как будто это все не с ней, не она, не ее, не… сжимает пальцы от напряжения. Стресс приводит их в тонусный зажим, когда по утрам она просыпается и не может их разжать, даже не спасает лекарство, которое рекламируют по всем каналам. Только антидепрессанты, чтобы в голову перестала лезть всякая чушь. Три таблетки каждый день, и через месяц твой мир превращается в спокойную реку, только не цветную. Три таблетки, и становится опустошенно и пофигистично, как будто ты какой-то робот, функционирующий просто по программе. И мир в твоих глазах не только теряет краски – теряет сам себя, ты теряешь его, и вот новая реальность, в которой ты один на один со своими страхами и горечью, но даже они оставляют тебя, проходя мимо. Это та секунда, когда более одинокого человека, чем ты невозможно найти. Тебя бросили даже страхи или ты ушла от них.
Кошка вытянула свой длинный хвост вдоль ее ног и, подергивая кончиком, сладко засопела.
Комментарии отсутствуют. Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарии